И все же это было не так уж странно: со времени первого появления в Лисе он узнал очень много нового, но до сих пор не имел ни минуты для спокойного размышления. Он не мог ничем заняться - и должен был лишь сидеть и ждать. Его непосредственное будущее управлялось чудесной машиной - без сомнения, шедевром инженерного искусства своего времени - мчавшей его к сердцу Вселенной. Момент для мыслей и раздумий настал - хотел он того или. Но сперва он расскажет Хилвару все, что произошло со времени их поспешного расставания всего два дня. Хилвар выслушал рассказ без комментариев и не требовал пояснений. Казалось, он сразу понимал все, о чем говорил Элвин, и не удивился, даже услышав о встрече с Центральным Компьютером и об операции, произведенной тем над сознанием робота. Не то чтоб он был лишен способности удивляться: просто история прошлого была полна чудес, вполне сопоставимых с рассказами - Очевидно, - сказал он, когда Элвин кончил говорить, - что при своем создании Центральный Компьютер должен был получить насчет тебя специальные инструкции.

Насколько далеко отстоит этот день, сказать невозможно. Каллитракс замолчал, словно поглощенный собственными мыслями, совершенно позабыв, что глаза всего мира смотрят на. Пока длилась долгая тишина, Элвин окинул взором тесные толпы вокруг, пытаясь угадать, как они встретили это откровение и эту неизвестную угрозу, которая теперь пришла на смену мифу о Пришельцах. На большинстве лиц его сограждан застыло недоверие; они все еще боролись с ложным прошлым и не могли принять еще более удивительную действительность, заменившую. Каллитракс заговорил снова, в спокойных, мягких тонах описывая последние годы Империи.

Неужели ты всерьез воображаешь, что сможешь покинуть город, даже если найдешь - Я в этом уверен, - храбрясь, объявил Элвин, но Хедрон уловил неуверенность в его голосе. - Тогда позволь мне рассказать кое-что, чего ты можешь и не знать. Видишь ли ты вон те башни. - Хедрон указал на одинаковые, как близнецы, пики Центральной Энергостанции и Зала Совета, взиравшие друг на друга через пропасть глубиной в километр. - Допустим, я положу абсолютно твердую доску между этими двумя башнями - доску шириной всего сантиметров в пятнадцать. Сможешь ли ты пройти по. Элвин заколебался. - Не знаю, - ответил. - Я бы предпочел не пробовать.

Как только стена за ним сомкнулась, Олвин материализовал свой любимый диван и бросился на. Нежась в знакомой обстановке, он вызвал из памяти города свои последние упражнения в живописи и скульптуре и принялся критически их разглядывать. Если они и прежде его не удовлетворяли, то теперь стали вдвойне неприятны и он уже никак не мог заставить себя ими гордиться. Личности, которая создала их, больше не существовало. Олвину казалось, что несколько дней, проведенных им за пределами Диаспара, вместили в себя впечатления целой жизни.

Немалую часть времени Хилвар потратил на выслеживание Крифа, который то и дело исчезал в джунглях или стремительно мчался над водой. Даже Элвин, которому все было пока в диковинку, смог почувствовать, что здешний лес обладает незнакомыми чарами, не свойственными небольшим, ухоженным рощам на севере Лиса. Среди деревьев редко встречались одинаковые; большинство находилось на разных стадиях одичания, а некоторые в течение долгих веков успели окончательно вернуться к первичным формам, заданным природой. Родина многих деревьев была явно не на Земле - и даже, вероятно, не в Солнечной системе.

• Растворяющее холодное пламя больше не приветствовало их .
• Кромка плато оказалась едва ли не у самых их ног.
• А .
• Как только секрет этот оказался раскрыт, никаких сомнений уже не оставалось, Огромная каменная глыба, на которой они стояли, плавно понесла их в глубину.
• Все населенные пункты были соединены друг с другом подобным образом; но за время пребывания в Лисе Элвину не довелось видеть других Хилвар затратил немало усилий на организацию этой экспедиции и, по-видимому, предвкушал ее не меньше, чем Элвин.
• Будь иначе, он, возможно, с большим вниманием отнесся бы к доводам здравого смысла, но слишком острое ощущение собственного мужества вкупе с презрением к робости Шута властно толкало Олвина .
• Хилвар, который за все время этого короткого путешествия едва ли вымолвил больше дюжины слов, негромко обратился к Олвину: Почему ты снова пришел .

Весьма возможно, что мы найдем их стремящимися к сотрудничеству в куда большей степени, чем. -- Но ведь подземка закрыта с обоих концов. -- Мы можем распечатать. И пройдет не так уж много времени, прежде чем Диаспар сделает то же .

При слове "Лис" существо, казалось, сникло, словно в горьком разочаровании. - Лис, - повторило оно; не умея как следует справиться со звуком "с", оно выговорило "Лид". - Все время из Лиса. Никто другой не приходит. Мы зовем Великих, но они не слышат. - Кто это - Великие. - спросил Элвин, жадно подавшись Тонкие, непрерывно двигавшиеся жгутики взметнулись на секунду к небу.